Спите
сладко, чудище!
Вслед за этим послышалось бормотание профоса насчет
завтрашнего полкового рапорта.
- Опять мы одни,- сказал вольноопределяющийся.- На сон
грядущий я посвящу несколько минут лекции о том, как с каждым
днем расширяются зоологические познания унтер-офицеров и
офицеров. Чтобы достать новый живой материал для войны и
мыслящее пушечное мясо, необходимо основательное знакомство с
природоведением или с книгой "Источники экономического
благосостояния", вышедшей у Кочия, в которой на каждой странице
встречаются слова, вроде: скот, поросята, свиньи. За последнее
время, однако, мы можем наблюдать, как в наших наиболее
прогрессивных военных кругах вводятся новые наименования для
новобранцев. В одиннадцатой роте капрал Альтгоф употребляет
выражение "энгадинская коза", ефрейтор Мюллер, немец-учитель с
Кашперских гор, называет новобранцев "чешскими вонючками",
фельдфебель Зондернуммер - "ослиными лягушками" и
"йоркширскими боровами" и сулит каждому новобранцу набить из
него чучело, причем проявляет такие специальные знания, точно
сам происходит из рода чучельников. Военное начальство
старается привить солдатам любовь к отечеству своеобразными
средствами, как-то: диким ревом, пляской вокруг рекрутов,
воинственным рыком, который напоминает рык африканских дикарей,
собирающихся содрать шкуру с невинной антилопы или готовящихся
зажарить окорока из какого-нибудь припасенного на обед
миссионера. Немцев это, конечно, не касается. Когда фельдфебель
Зондернуммер заводит речь о "свинской банде", он поспешно
прибавляет "die tschechische" /Чешская (нем.)/, чтобы немцы не
обиделись и не приняли это на свой счет. При этом все унтера
одиннадцатой роты дико вращают глазами, словно несчастная
собака, которая из жадности проглотила намоченную в прованском
масле губку и подавилась. Я однажды слышал разговор ефрейтора
Мюллера с капралом Альтгофом относительно плана обучения
ополченцев.